– А почему я не должна подписывать? Насколько я могу судить, это выгодная сделка для меня.

– Значит, у вас есть все основания ублажать меня. И пятница будет хорошим днем для нас обоих.

Его рот находился так близко, что на какой-то момент Физз подумала, что он собирается поцеловать ее. Понимание того, что она хочет, чтобы он ее поцеловал, что он мог прочесть это желание в ее глазах, мгновенно охладило ее, как если бы она нырнула в ледяную воду. Она резко отступила назад, освободившись от теплого прикосновения его пальцев.

Люк слегка приподнял брови, и она попыталась рассмеяться, чтобы скрыть смущение. В конце концов, мысль о поцелуе была на самом деле смешной. У него есть Мелани Бретт, чтобы согревать ему постель.

– Вы, кажется, говорили об обеде? Он слегка улыбнулся, как будто желая выразить одобрение ее послушанию, и, взяв под руку, провел внутрь. Ресторан был небольшим, уютным и, видимо, очень старым.

– Я обязательно должен привести сюда Мел, – сказал Люк, пока Физз оглядывалась вокруг. – Она обожает всякую древность.

– Я вам говорила, что ей понравится Уинтерборн. Кстати, там у дверей растут дикие розы. Летом вы будете рады уединению.

– Что вы будете пить? – спросил он.

– Воду, пожалуйста.

– И все? Вы ведь не за рулем.

– Я на работе.

– Неужели общение со мной представляется вам столь тяжелым трудом?

– У меня такое чувство, что вы хотите, чтобы это было так, – сказала она.

Тогда я должен постараться, чтобы помочь вам расслабиться, – ответил он. Мягкость его тона была обманчивой. – Особенно если учесть, что вы тратите ваше драгоценное время, помогая мне.

– У меня не было выбора. – Физз вспыхнула, осознав, насколько позволила личным чувствам вторгнуться в то, что было чисто деловым вопросом. – Извините. Я не имела в виду… – Она остановилась. Она не знала, что она имела в виду, но извинения только ухудшили дело. – Радиостанция не работает сама по себе, Люк. Я должна заниматься делами.

– Вы должны? Но ведь ответственность лежит на вашем отце?

Что-то в его тоне заставило Физз помедлить, прежде чем возразить ему.

Да, имя ее отца стояло в документах на право вещания. И Эдвард Бьюмонт имел кабинет в мезонине, гораздо более роскошный, чем ее нора на чердаке. Но он занимался главным образом своими собственными делами, и ему помогала в этом секретарь, предоставленная радиостанцией в обмен на его участие в сериале «Залив каникул». Такое положение устраивало всех.

Для всего внешнего мира, включая сотрудников радиостанции, за исключением нескольких человек, которые работали здесь с самого начала, «Павильон-радио» принадлежал Эдварду Бьюмонту. В конце концов, кто в здравом уме мог серьезно подумать о том, чтобы выдать лицензию девятнадцатилетней девушке, которая на руинах своей мечты пытается построить для себя новую жизнь и найти новое дело?

– Ваш отец держатель лицензии? – настаивал Люк.

Физз почувствовала, что для него это важно, и неожиданно испугалась, что, если он узнает, что радиостанция – это ее детище, а вовсе не многоуважаемого Эдварда Бьюмонта, он, возможно, не станет с такой готовностью оказывать им поддержку.

– Мой отец? – переспросила она, уставившись в свой стакан.

Говори «да», Физз, подталкивало ее подсознание. Говори быстрее.

В конце концов, это было правдой. И все же эта идея осенила именно ее, Физз, когда отец в один из дней вытащил ее из дома, где она страдала над своим разбитым сердцем, и привел на пирс. Он хотел просто вытащить ее на свежий воздух, вернуть ее бледным щекам немного румянца.

В городе уже поговаривали о необходимости открыть местную радиостанцию, и неожиданно Павильон – полуразрушенный и заброшенный показался Физз идеальным местом. И, увидев искру воодушевления в глазах дочери, Эдвард Бьюмонт поддержал ее, согласившись внести свое имя, если она найдет деньги и подготовит документы. Деньги были меньшей из проблем. Она и Клаудия унаследовали состояние матери. Оно было небольшим для актрисы, которая долгое время была на вершине своей профессии. Конечно, мать всегда была экстравагантна, тратила кучу денег на наряды и драгоценности. И потом, это состояние тратилось в течение девяти лет после аварии, до ее смерти. Но все же денег хватило.

Физз неожиданно оцепенела. Драгоценности. Они лежат в банковском сейфе. Половина их принадлежит ей.

Она поймала на себе удивленный взгляд Люка. Он, казалось, чувствовал ее нежелание признать роль отца. Она не была рада тому, что отец выбрал этот момент, чтобы вытолкнуть ее в холодный, суровый мир, но, несмотря на проблемы, с которыми она столкнулась за последние несколько дней, в ней росло нежелание продолжать поддерживать обман. Именно ее тяжкий труд привел радиостанцию к успеху, и, когда настанет время возобновления лицензии, она будет рада открыто взять в свои руки бразды правления. Если, конечно, до этого их не проглотит какой-нибудь информационно-развлекательный монстр. Но сначала ей придется пообедать с дьяволом.

Она подняла взгляд и встретилась с глазами этого конкретного дьявола.

Зачем вы спрашиваете, Люк? Вы, кажется, знаете все о нас. Я уверена, что вы знаете ответ и на этот вопрос.

Линия его рта заметно расслабилась.

– Я знаю не все. Почему, например, вы не присоединились к своей блестящей семье на сцене?

Физз моргнула. Ее так давно никто не спрашивал об этом, что она успела забыть, как больно ранит этот вопрос.

– Я удивлена, что вы спросили, Люк, – усмехнулась она. – На вас не произвел впечатления мой спектакль в вашем офисе.

– Немного через край, – согласился он, – но со страстью. И все же вы должны испытывать соблазн – в конце концов, вы ведь учились в Королевской академии драматического искусства.

Физз почувствовала неловкость, обнаружив еще одно доказательство его интереса к их семье. Учеба в Академии была очень давно. Она постаралась скрыть тревогу за небрежным пожатием плечами.

– Все ожидали от меня этого. Отец до сих пор сожалеет о том, что у него не три дочери, чтобы играть с ним в «Короле Лире».

Люк Дэвлин резко поднял голову и прищурил глаза.

– Интересная мысль, – холодно произнес он.

– Ничего не получится. Я не создана для сцены.

Он кивнул, и тот факт, что он принял ее слова без вопроса, ясно показывал, что талант у нее все же есть.

– Идемте обедать? – предложил он.

– А нас обслужат так поздно? – спросила Физз, глядя на почти пустой обеденный зал.

– Я сделал заказ по телефону прямо из машины, пока вы ахали и охали от восторга в саду.

– Вовсе нет, – возразила она. – Я никогда в жизни не ахала от восторга. – Она поймала его взгляд, и с ее губ сорвался неожиданный смешок. – Ну разве что в ранней юности.